Новый политический роман пишем мы сами

Советская Беларусь (Минск)
Дата выпуска: 07.07.2009

Новый политический роман пишем мы сами

Прозаик, лауреат Большой литературной премии России Валерий Казаков рассказывает о действующих лицах реальной политики.
 

— Валерий Николаевич! У меня двоякое чувство: с одной стороны, вы представились как писатель. Но с другой — вы ведь еще и помощник полномочного представителя Президента РФ в Сибирском федеральном округе. То есть в какой–то мере представляете российскую власть... Кому мне задавать вопросы: чиновнику или художнику?

— Это ваша привилегия — задавать вопросы, но отвечать вам будет писатель, хорошо знающий чиновников. Я постараюсь это сделать с максимальной откровенностью. Поэтому для начала представлюсь: Казаков Валерий Николаевич, российский писатель — и белорусский тоже! — потому что я пишу как на русском, так и на белорусском языке. Я кандидат социологических наук, учился у знаменитого Давида Генриховича Ротмана, белорусского социолога, и сам являюсь социологом белорусской школы, чем особо дорожу. Мама у меня кривичка, папа — радимич. Я из–под Чаусов, до армии жил в Могилеве, а сейчас — полковник запаса, действительный государственный советник Российской Федерации. Это классный чин, соответствующий где–то званию генерал–лейтенанта.
 

— Cейчас много говорят о российско–белорусских отношениях, осмысливают, переосмысливают, делают прогнозы. Чего только нет. Иногда, как в детективе, — версии... Особенно много версий, связанных с последними острыми событиями, и я хочу начать нашу беседу с этого — с «молочной войны». Как видится вам подоплека всех этих событий?
 

— Давайте начнем не с этого... Давайте я расскажу вам, о чем я пишу, а из этого можно выйти и на ответы волнующих вас вопросов.
 

Так вот, я пишу нечто, что российские критики называют «новый политический роман». Мои герои необычны для нынешней литературы. Мои герои — это живые, действующие реальные чиновники российской государственной машины. Нельзя сказать, что это документальная проза, тем не менее я пишу о реальных чиновниках, у каждого моего героя есть в той или иной степени свой прототип, отсюда и немодный ныне реализм. За нашумевшую книгу «Тень гоблина» я получил премию Валентина Пикуля. Перед этим я получил Большую литературную премию России за книжку «Записки колониального чиновника». В общем — я пишу о том, что есть...
 

Последняя книга называется «Искушение столоначальника». Кстати, в нее я включил фрагменты книги под названием «От Батуры до Батуры». Это о моем родном Могилеве. В один из моих приездов домой, лет девять назад, я приятно удивился, как преобразился город. Я спросил, что случилось, и мне ответили: «Это все Батура»... Как–то так получилось, что я никогда в жизни не заходил во властные кабинеты в Могилеве, какие бы должности в России ни занимал. А тут пришел, познакомился и считаю, что Борис Батура — это один из уникальных людей в окружении белорусского Президента.
 

— А как вы представляете образ российского чиновника в ваших произведениях?
 

— Я пытаюсь в своих книгах показать, что происходит с вроде бы хорошим человеком, когда он получает власть. И как его душа и мироощущение трансформируются этой властью. Почему нормальный вроде человек с хорошими помыслами вдруг становится коррупционером, порой подонком, наживается на горе своего народа... Вот приблизительно это тема моих книг. Как принимаются решения на высшем российском государственном уровне. Как они зреют, какой механизм за ними стоит, как работает институт преемничества...
 

Вот вы задали вопрос по молоку. Я не думаю, что в Министерстве сельского хозяйства Беларуси работают абсолютно тупые люди, которые не знают, что такое технический регламент, и соответствующие документы не были отправлены в Россию. Почему они не прошли — это вопрос не к белорусским, а к российским властям. Потому что в России каждая бумага должна иметь свои ценовые «ноги», тогда она пройдет туда, куда надо.

Второе. Какие такие особые технические регламенты могут быть в едином Союзном государстве? А зачем тогда существует Совмин этого союза? Зачем комиссии разные, которые вроде бы унифицируют наши законодательные акты? Слава Богу, что эта война закончилась победой белорусской стороны.
 

— А вы думаете, она закончилась? Сейчас уже пресса пишет о «газовой», «комбайновой» и т.п. войне?
 

— Вообще, интерес чиновника заключается в том, чтобы меньше работать и получать больше благ. Что касается «газовой войны»... Люди, которые не умеют работать, начинают воевать. И не вина белорусов, что существует устная договоренность на высшем уровне, а соответствующие чиновники, получающие, к слову, баснословные по вашим меркам деньги, не удосужились ее соответствующим образом оформить. Мне непонятно, почему газовые претензии имеют цикличный характер и разгораются синим пламенем в канун отопительного сезона. Большинству граждан России тоже это непонятно. Почему вдруг мы начинаем считать, кто кому должен, не до того, а после того. Странная, не правда ли, бухгалтерия? Я думаю, что эти вопросы должны решать министры Беларуси и России еще задолго до высоких встреч.
 

— Так решают, договариваются, а назавтра ничего не делается...
 

— Здесь я ничего не могу ответить, но поверьте, такое у нас происходит не только с белорусами...


— Так что, согласиться с теми, кто утверждает, что союзные отношения пришли в некий тупик, никто не понимает, кто ими управляет, кто принимает решения?
 

— Нет, конечно. Но хочу отметить маленький нюанс: я считал и считаю, что настоящих союзных отношений не существует, по крайней мере, так мне видится с моей стороны.
 

— Ну как же, мы подписали союзный договор...
 

— Подписать договор — это не значит создать новое государство. Где реальные признаки этого государства? Какие нормативные акты Беларуси и России приведены в соответствие и какая от этого простым людям польза? Я думаю, нам бы давно надо было спросить и у российского, и у белорусского парламентов: а что делают, кроме протирания штанов, люди, которых мы делегировали в совместные органы, что они сделали конкретного?
 

Впрочем, я гуманитарий и меня лично больше интересует, чем занимается комиссия по культурным связям. Почему ценности, которые были вывезены и во времена Алексея Михайловича, и после трех разделов Польши, и после войны 1812 года, и в 18–м, и в 39–м, и в 41–м годах прошлого века, нельзя передать из хранилищ Российской Федерации научным организациям Беларуси, коль мы единое государство? Тем более, еще будучи журналистом, я сталкивался с условиями хранения древних книг и музейных экспонатов. Это безобразие. Вот поневоле и задаешься вопросом: откуда с завидной периодичностью наши, скажем, слуцкие пояса появляются на международных аукционах? Их в Беларуси, насколько я знаю, единицы.
 

И еще немножко о самоидентичности белорусов. Недавно пришел на концерт, который был посвящен годовщине образования Союзного государства и мне стало стыдно за белорусскую эстраду, приехавшую в Москву. Ну почему только одна певица с азербайджанскими внешностью и именем поет на белорусском языке, а белорусы нет? Возможно, мы, сами того не подозревая, даем повод относиться к белорусу так, как к нему относятся. Можно объявить «молочную», «газовую войну». Мол, мы ведем–ведем белорусов к цивилизации, а они никак не цивилизуются....
 

А ведь в Беларуси построено национальное суверенное государство. Какое оно — это оценит история. Но самое главное — появилось самостоятельное белорусское государство практически в территориальных рамках существования белорусской народности, осуществилась вековая мечта лучших сынов нашей земли! История дала белорусам уникальный шанс без внешнего диктата строить свой дом.
 

— И все же те формы союзнических отношений, которые сейчас существуют, необходимо заставить работать. Но кто это сделает?
 

— Я думаю, что наши народы, если им этот союз нужен. Союз — это вроде как женитьба, духовное и физическое сближение неких субъектов. Так вот он, этот союз, немыслим без взаимности, без нашей с вами взаимности. Если в этом участвует народ, то у этого союза есть будущее. Если отдадим это на откуп неким избранникам — вы знаете, в России есть такая профессия — кнопки нажимать, — то будет сложно...

А давайте, к примеру, возьмем бюджет Союзного государства и за эти деньги создадим несколько больших детских лагерей. Это будет настоящее общение и проникновение культур. Уверен, что белорусские дети со своим языком и своим неповторимым менталитетом пополнили бы духовное богатство российских ребятишек. Давайте возьмем большие проекты экологической защиты. Этнокультурные проекты. Давайте мы выделим достаточное количество денег, чтобы привести в порядок белорусский архив, временно хранящийся в России. И тогда мы увидим, что у нас масса нормальных настоящих дел. Может, тогда и громких слов о союзе произносить не придется.
 

— Спасибо за беседу. До новых встреч, Валерий!


Беседовала НИНА РОМАНОВА