Политическая жизнь эпохи правления Бориса Ельцина. Какой она была? Чем интересна?

Программа "Книгобоз" (ведущий: Алексей Дорохов)
В гостях у Алексея Дорохова Валерий Казаков, писатель

А.Д. – Нашего сегодняшнего гостя некоторые критики называют единственным в мире бытописателем чиновничьей среды, знатоком психологии людей. Мы собрались в связи с вашей книжкой "Тень гоблина". Действительно ли вы бытописатель бюрократов? Что это означает?
 

В.К. – Это означает, что я, в какой-то степени, сам бюрократ. Я пишу о том, что проходит через мое восприятие мира, в котором я нахожусь.
 

А.Д. – Каждый беллетрист по-своему аппаратчик своего бюрократического аппарата. Он чиновник своих взглядов, мыслей. Вы чиновник, который пишет книги или книжник, который остается чиновником?
 

В.К. – Это парадокс своего рода. Я был обычным военным корреспондентом, потом я окончил Литературный институт. С 1996 года я почему-то попал в большую аппаратную компанию. Я сначала вошел в Совет Безопасности, потом был полномочным представителем Президента в Красноярском крае. Сейчас я работаю в Администрации Президента, возглавляю представительство Сибирского федерального округа. Я помощник полномочного представителя Президента.
 

А.Д. – Вы очень занятый человек. "Тень гоблина" не является единственной книжкой, которую вы написали. Откуда берется время у чиновника?
 

В.К. – Чиновник – очень занятой человек, как и журналист, который пишет о чиновниках. Но если распределить время, всегда можно найти возможность заниматься творческой работой.
 

А.Д. – Безусловно, есть очень занятые журналисты, которые востребованы. Они пишут одну книгу за другой, одну статью за другой. Но, как правило, журналисты не самые занятые люди. То время, которое не занято, журналисты употребляют на то, чтобы становиться чиновниками, чтобы делать параллельные карьеры в экономике, бизнесе, политике и других видах деятельности.
 

В.К. – Конечно, любая деятельность человека не существует вне зависимости от общества. Человек исповедует законы общества, хотя он не всегда может быть им подчинен. Тем не менее, каждый делает то, что он должен делать.
 

А.Д. – Бюрократия в России имеет большие корни, это почти нерешаемая проблема, начиная с Гоголя, которого сейчас часто упоминают, заканчивая Дмитрием Медведевым и Владимиром Путиным, которые много о бюрократии говорят. Не случайно пропаганда направляет некоторые стрелы критики, которые могли полететь в сторону власти, в сторону бюрократии, людей, которые плохо выполняют решения власти.
 

В.К. – Это очень сложный вопрос. На мой взгляд, за словом "бюрократ" можно спрятаться всем.
 

А.Д. – Журналистов вы уже упомянули.
 

В.К. – Это имеет отношение и к министрам, и к другим чиновникам. Мне очень интересно, когда ведущие бюрократы заявляют, что они будут бороться с бюрократией. Как это возможно? Иногда говорят, что денежный достаток бюрократии надо ограничить в 300 долларов. А у него на руке часы за 50-60 тысяч. Мы формировали людской резерв. Но когда его коснулись, оказалось, что его представители носят вещи только от Кардена.
 

А.Д. – Вы имеете в виду аппаратный резерв?
 

В.К. – Да. Посоветовали бы ему хотя бы переодеться. Это будет странный резерв.
 

А.Д. – Может быть, в Кремль они так не ходят?
 

В.К. – Может быть.
 

А.Д. – Мы очень часто с радиослушателями и гостями говорим о бюрократии. В своей книжке "Тень гоблина" вы говорите о бюрократии времен Ельцина?
 

В.К. – Это эпоха переходного периода. Здесь из книги была изъята глава 16 по определенным мотивам. Я сам с этим согласился, потому что книга была на грани развала. В ней группа людей рассуждает, кому передать власть. Один человек стареет, решается, кому надо передать власть.
 

А.Д. – Именно эту главу изъяли?
 

В.К. – Да. Мы говорили про Гоголя. Сегодняшний день без ельцинской шинели невозможно понять.
 

А.Д. – Поясните это.
 

В.К. – Наша классическая литература вышла из "Шинели" Гоголя, а вся наша бюрократия вышла из ельцинской шинели. Это прямое порождение тех времен. Даже если они прилетели из Санкт-Петербурга, это не значит, что они прилетели из Марса.
 

А.Д. – Я испугался, что вы скажете, что все это вышло из литературы, а вернулось во времена Ельцина. Это не так. Вы пишете аппаратную драму. Жаль, что вы изъяли главу, наверное, это самая драматическая часть. Это продолжение процесса, который пошел от Гоголя.
 

В.К. – На мой взгляд, это было и до Гоголя. Гоголь первый заметил систему, которая калечит душу человека, которая входит в зону власти еще не мертвой.
 

А.Д. – Он создал архетипы.
 

В.К. – Люди начинают узнавать в чиновниках героев Гоголя. Мне не так важно, как рисуют персонаж. Меня интересует система, которая порождает персонаж, почему это происходит. Почему нормальный человек через определенное время превращается в рыло, про которое писал Гоголь и Салтыков-Щедрин. У современной власти благая идея создать кадровый резерв. Но он создается старым аппаратом.
 

А.Д. – Преемственность существует.
 

В.К. – Естественно, когда ни один кадровик, представитель специальной касты, не будет ничего кардинально менять.
 

А.Д. – О, кадровики!
 

В.К. – Роман, который сейчас пишется, имеет условное название "Серая площадь". Там я пишу об этом. "Кадры решают все". Этот лозунг приписывают Сталину. Он и сейчас висит над нашей действительностью, потому что, не пройдя через кадровую мельницу, ты не станешь мукой чиновничьего замеса.
 

А.Д. – Вы писатель, мыслитель, вы стараетесь осмыслить то, что вокруг вас происходит. Вы много видели, как журналист. Был ли шанс у России в описываемом вами периоде переломить ситуацию, чтобы не хвост крутил собакой, чтобы бюрократия была исполнителем, которого нанимает народ. Был ли у нас такой шанс?
 

В.К. – На мой взгляд, был.
 

А.Д. – Когда мы его пропустили?
 

В.К. – Тогда, когда мы дали возможность старой партийной машине, старым номенклатурным сотрудникам занять управленческие места в экономике, особенно в районах. Советский провинциализм висит дамокловым мечом над нашей управленческой структурой.
 

А.Д. – Что это значит?
 

В.К. – Это зашоренность, большая боязнь грома сверху и полная вседозволенность. Это байство, которое мы взяли у Орды, оно существует до сих пор. Как бы мы ни назначали губернатора, он является хозяином и самодуром на своей территории.
 

А.Д. – Может быть, именно это и нужно России?
 

В.К. – Может быть, но нужно ли это людям?
 

А.Д. – Это одно и то же.
 

В.К. – Я не считаю, что это одно и то же. Эйфория или романтика, которая царила в начальном этапе Ельцина до 1995 года, споткнулась о камень, который является коррупциообразующим. Это наличие сверхбогатых людей в Российской Федерации. На сегодняшний день олигархи являются творцами коррупции, а не чиновники. Олигархи породили чиновничий класс, они ему дают подпитку.
 

А.Д. – Вы противоречите самому себе. Вы говорите, что у России был шанс, который она потеряла, когда не смогла передать систему управления собой в руки честных людей, а они остались в руках партийного и хозяйственного аппарата. То есть у России был шанс, она его не заметила. Но потом вы говорите про олигархов. Причем здесь они, если советские чины по-прежнему правят, они передают право на власть из поколения в поколение. Олигархи – это несколько десятков людей, которые разбогатели в результате очень темных дел. Один из них за это сидит в тюрьме. Но сложно согласиться, что это системообразующий класс.
 

В.К. – У нас была семибоярщина или семибанковщина, которую собрал Борис Березовский для того, чтобы поддержать Бориса Ельцина на выборах 1996 года. Кроме того, олигархи не являются системообразующим классом. Несколько кланов, которые непомерно разбогатели. Они заменили движущую силу, коммунистическую партию.